Если продукт рекламируется как экологически чистый и способствующий оздоровлению — всегда ли он действительно полезен? Можем ли мы быть в этом уверены? Да, можем, но только в том случае, если сама история производства оказывается простой, чистой и прозрачной, как самое чистое и редкое масло. Рассказываем историю Сельской фабрики «Василёво» — компании, которая производит самый широкий в России ассортимент редких и полезных масел, но жертвует большой прибылью и узнаваемостью ради высокого качества и чистой совести.
Из Индии — в Сапаниху
В деревню Сапаниха из Нижнего Новгорода ехать чуть больше 100 км. Сначала вдоль набережной серого Горьковского моря, сливающегося с таким же серым небом. Потом мимо маленького города Чкаловск, который раньше назывался Василёво и был главным поставщиком бурлаков на Волгу. «Ценопад», «Огонь цена» — по пути то и дело встречаются выцветшие баннеры, зазывающие купить что-нибудь дешёвое — продукты, одежду, технику.
Основатель маслобойни Евгений Чекалкин едет на работу. Это русый мужчина средних лет в тёмной дутой куртке поверх свитера, сосредоточенный и в то же время простодушный, как Форест Гамп. Он внимательно смотрит на дорогу и кажется задумчивым и серьёзным. Но как только начинает рассказывать истории о людях своей мини-фабрики, тут же расплывается в детской улыбке.
Евгений достаёт из кармана старенький сенсорный телефон без выхода в интернет, и отвечает на рабочий звонок. Ему звонит Надежда Константиновна из Нижнего Новгорода — важный клиент, но разговор похож на «смол-ток» старых приятелей. Они договариваются о доставке масла, но не уточняя ни адресов, ни точных дат. Надежда Константиновна заказывает масло для всего своего подъезда — обычно на 4-5 тысяч рублей несколько раз в год. Она попробовала масло сама, и разрекламировала соседям: хороший продукт, надо брать, причем постоянно. Это один из самых действенных способов рекламы, и заказ ей Евгений всегда привозит сам. Доставка до двери — не особая честь, но часть «тёплого сервиса», который исповедуется в компании.
Цех «Василёво» буквально стоит в чистом поле. Это неприметное здание из серого кирпича, в котором когда-то выращивали птенцов, потом мололи хлеб, потом жарили чипсы. Когда Евгений его арендовал пять лет назад, это была типичная деревенская «заброшенка», но команда почему-то сказала: «Классное место, берём». Тут же удалось принять участие в конкурсе «Социальный предприниматель 2016» и получить финансовую поддержку от Фонда «Наше будущее» — беспроцентный займ 800 тысяч рублей на ремонт. Несколько месяцев подряд вся команда стартапа «Василёво» — и мужчины, и женщины — штукатурили, красили, мыли, латали крышу, сгружали шифер. Потом поставили на подоконник горшки с цветами, обклеили комнаты светлыми обоями с узорами, развесили тюль. И помещение зажило домашней, чистой жизнью, стало похоже на семейный обжитой дом, где о работе говорят уменьшительно-ласкательно: «семечка», «запчастишки» и «подшипнички».
Евгений вешает на крючок непродуваемую куртку в комнате отдыха, где команда фабрики обычно обедает, и пододвигает обогреватель поближе к столу. Ольга Михайловна — оператор цеха розлива — убирает со стола овощной салат, щедро заправленный маслом, насыпает в вазу конфеты и кипятит чайник.
В соседней комнате — в цехе отжима — гудит машина, которая каждую секунду «проглатывает» примерно горсть семечек, и в жестяную ванну объёмом 100 литров по капле стекает красивая густая жидкость. В этой небольшой комнате производится больше всего видов масла в регионе — подсолнечное, льняное, конопляное, тыквенное, рыжиковое, кунжутное, горчичное, масло из расторопши. В эту комнату из Индии доставляют семена черного тмина для самого дорогого и самого «модного» тминного масла — из него делают, например, БАДы для похудения и люксовую антивозрастную косметику.
Выжать всё?
В производстве масла есть всего два огромных таких секрета — добросовестное хранение семечек и правильная температура отжима. Нарушить эти правила очень легко, а потом ничего уже не исправишь. Например, можно купить у недобросовестного поставщика прошлогодние семечки, и ты узнаешь об этом лишь тогда, пока выжатое масло начнет горчить. Отсюда следует секрет третий — если ты производишь хорошее масло, тебе придётся иметь дело только с честными, чистыми душой людьми.
Высокая температура позволяет выжать из семечки больше продукта. Это выгодно, но делать так не нужно: при сильном нагревании не только теряется часть полезных свойств, но в масле могут образовываться и вредные вещества. В начале 2000-х Евгений работал на одном из производств, где температуру поднимали до 250 градусов, а задача ставилась — выжать всё. Прибыль стремительно росла, а уровень удовлетворения от работы падал — Евгений уволился. И когда вернулся к масляному бизнесу, решил всё сделать по-другому.
«Василёво» выжимает масло при низкой температуре – это производство способом холодного отжима. В жмыхе остаётся около 8-10% процентов ценного вещества, но этот жмых, в отличие от других более крупных производств, здесь повторно не выжимают, его продают фермерам — на корм скоту.
«Мы выбрали для себя такой путь — никаких ухищрений и хитростей, — говорит Евгений, — Какая цена формируется, вот такую мы и называем. По низкой цене высокого качества не бывает. Просто помните об этом. На нашу цену соглашается наш маленький сегмент покупателей — и отлично. Закупать «химию», чтобы добавить её в масло, где-то её хранить, как-то с ней не переборщить — это уже целый технологический процесс. Нам проще делать чистый продукт, а потом посчитать его цену — вот и всё».
Компания «Василёво» несколько раз сталкивалась с большими соблазнами. Им предлагали сотрудничество сети «Пятерочка» и «Вкусвилл», но просили снизить себестоимость продукта. Это сотрудничество помогло бы бренду стать узнаваемыми, но Евгений отказался и посоветовал сетям обратиться к компании-конкуренту в Нижегородской области. Глупо? Это как посмотреть. Евгений смотрит на дальнюю перспективу — и получается, что решение это вполне рационально:
— Если малый бизнес соглашается на сотрудничество с крупной сетью, то, скорее всего, он будет вынужден отказаться от всех своих наработанных партнеров, ведь нужно поставлять большие объёмы продукта, — объясняет Евгений. — Ты берёшь кредиты, набираешь людей организовываешь вторые-третьи смены — до тех пор, пока не найдётся кто-то, кто сможет ещё больше удешевить продукт. Сеть тебя отодвигает в сторону, и ты останешься у разбитого корыта, без прежних связей, с упавшим качеством и больной совестью. Твой компромисс неоценен».
Просто масло
Сейчас продукцию «Василёво» можно купить примерно в 60 точках в Нижегородской области и в нескольких столичных эко-магазинах.
Когда оно приезжает на ярмарки, покупатели, рассматривая ряд стеклянных баночек, спрашивают: «А какое — от чего?». А надо бы спрашивать – для чего. На сайтах фармацевтических и косметических компаний можно найти ответы на любой вопрос «по маслу» — это сейчас популярное направление ЗОЖ: какое для хорошей работы печени, какое — для укрепления иммунитета, для снижения веса, для свежего цвета лица.
«Василёво» раньше тоже использовали эти маркетинговые погремушки и рассказывали, даже не особенно кривя душой, об общеукрепляющих, омоложающих, исцеляющих свойствах масел. Но как-то раз на ярмарке сотруднице сельской фабрики Марине эти брачные игры с покупателями смертельно надоели и она решила отвечать на вопросы принципиально по-новому. «Знаете что, это не таблетки, а просто нормальное качественное масло», — сказала она. Удивительно, но такой аргумент клиентов вполне устроил — продажи выросли.
«С другой стороны, некоторые виды масел и правда похожи на лекарства. Я сам вижу, как себя ведёт масло черного тмина, его больше ложечки не съешь — это жгучий огонь, — говорит Евгений. — Я его жмых добавляю в компост и он буквально горит — вот сколько биологической энергии там. Один из покупателей написал нам, что после конопляного масла реже стало болеть сердце, и такое вполне может быть. Моя дочь, медик, говорит, что кислоты, которые содержатся в маслах, наш организм не умеет производить самостоятельно, поэтому они так ценны».
Но — компания «Василёво» не спекулирует на том, чего не может доказать. Они не исследуют лечебные свойства масла, а просто по-честному его производят, не нарушая технологии. Каждые три месяца сдают пробы в лабораторию, чтобы проверить сырьё и готовый продукт на наличие пестицидов и кислот. Семечки закупают в разных регионах — центральных и южных. Чем южнее, там маслянистость больше. Каждый год племянник Евгения Никита Тебекин (несколько лет назад Евгений передал ему управление компанией и остался «идейным вдохновителем») ездит в командировки и пробует семечки. Лучшая работа в мире. Но тестировать на добросовестность приходится не только товар, но и самих поставщиком — ведь не факт, что все последующие поставки будут такими же качественными. С опытом приходит умение «сканировать» поставщика при первом же телефонном разговоре.
Но качественной поставки мало для хорошего продукта. Чтобы семечка передала маслу свои полезные свойства, её нужно приручить!
«Например, тыквенное масло очень сложно отжимать, — говорит Евгений. — Два наших механика когда-то бились над ним и говорили: «Ну как можно выжимать масло из досок!». Машина заедала, её разбирали, чистили. Но постепенно мы додумались до своей технологии. У нас есть секреты и для кунжутного масла. Это всё нарабатывается с опытом. И с большими ошибками».
Злость и в масле оставляет следы…
Немасштабируемая добросовестность семейного бизнеса — это не исключение из экономической закономерности, а наоборот — правило. По-настоящему качественное масло именно так и делается, например, в Европе. Возьмем Австрию. Там тыквенное масло участвует в формировании бюджета страны — настолько оно популярно. Маленькие семейные производства за десятилетия так отточили технологию отжима, что решают уже совсем другие задачи: тестируют оттенки вкуса, запах, плотность.
В России этот семейный сегмент пока вынужден гнаться за рынком. А большой рынок в России не будет ждать, пока маленькое производство приручает тыквенную семечку. «Отечественный покупатель, в отличие от австрийского, пока не готов покупать тыквенное масло часто — слишком дорого получается, — объясняет Евгений. — Мы не хотим его разбавлять, чтобы снизить цену, и покупателей мало. Но как уж есть!»
В «Василёво» работает пять человек, и это почти семья. Большого коллектива и не нужно — если вложить в дело немного любви, оно будет процветать десятилетями, хоть и со скромной прибылью. Это — медленный бизнес. Неторопливый. И чем больше к нему приглядываешься, тем больше понимаешь, что здесь производят не только масло, но и особый образ жизни. Надежный, устойчивый и, как это ни парадоксально звучит — по-русски европейский.
«У нас требования не модные, не современные, — говорит Евгений. — Самое важное, чтобы люди в коллективе нормально общались. Никто ни на кого не должен кричать, никто никого не должен обижать. Мы же в деревне живём, и если кому-то срочно нужно картошку или огурцы посадить, я всегда отпускаю. Наверное, это плохо по современным бизнес-законам. Но пусть те, кто так думает, сами и живут по этим законам. Главное — как человек себя чувствует на работе, какие эмоции он испытывает. Злость везде оставляет следы, в том числе в масле».
Для компании, у которой до сих пор не выстроены продажи через сайт, Wildberries стал смелым экспериментом. Но «Василёво» считает его удачным — по крайней мере здесь не пришлось под кого-то подстраиваться и менять технологию. В первый месяц удалось оформить заказов на 100 тысяч рублей.
«В сети никто не выкручивает руки, — говорил директор Никита Тебекин. — У нас маленькое производство, и любые санкции от «продавца» могут его поломать. Эта сеть — как бы воздушная ярмарка для всех. Некоторые клиенты к нам обращаются напрямую уже после того, как увидели нас на Wildberries».
Но цель «Василёво» — это по-прежнему не прибыль, а нормальные человеческие отношения и «нормальное качественное масло», которое не требует сделок с совестью. «Вы спрашиваете меня про деньги, но наша философия сильно отличается от классической бизнесовой, — говорит Евгений. — Я бы прекрасно себя чувствовал даже в роли садовника, работая с землей. Ходил бы цветочки-василёчки нюхал, да жмыхом бы их подкармливал».
Анна Рыжкова